Велопоход по Крыму: 2002 г.

Проснулся я часа в четыре ночи от дикого холода. Со стенок палатки на меня лился конденсат; она потяжелела под весом влаги и провисла. Чтобы немного согреться, высунул руку наружу, нащупал горелку, затащил её внутрь и зажёг. Воздух нагрелся очень быстро, так, что стало трудно дышать. Чтобы не стать добровольным клиентом газовой камеры, пришлось выключить примус. Заодно посмотрел на электронный термометр: снаружи было +3 . Не жарко. В палатке, кстати, воздух остыл так же быстро, как нагрелся. Не помогала ни термоплёнка, которой я оклеил внутренности палатки, ни две кружки горячего чая. После получасовых мучений и сомнений я понял, что уже не засну, и выполз из палатки.

Кромешную черноту ночи разбавляла своим светом восходящая луна; ветер, дующий вдоль лощины, усилился и забирался под одежду. Костёр у ребят уже догорал, но, несмотря на это, там ещё сидела какая-то очень влюблённая пара. Я не хотел им мешать и решил согреться своим теплом. Сначала делал лёгкие подскоки, потом, когда луна поднялась повыше и осветила окрестности, стал делать небольшие пробежки, отойдя подальше от лагеря. Постепенно начинало светать. От нечего делать я решил перед рассветом подняться на близлежащую гору на встречу солнца. Не зная точного времени восхода, я решил заблаговременно подняться, но потом пожалел об этом. Наверху ветер был гораздо сильнее, и мне пришлось делать довольно энергичные движения, чтобы не замёрзнуть окончательно. Но восхода я всё-таки дождался, хотя, вопреки моим ожиданиям, солнце появилось не из-за моря, а из-за гор, поэтому его появления пришлось ждать ещё дольше.

С приходом солнечных лучей преобразилась и Караби-яйла: она стала какой-то более приветливой, менее неприступной. Близлежащие горы и возвышенности были затянуты дымкой. В восточном направлении были видны все заливы и горные цепи вплоть до Нового Света; на севере, благодаря той же дымке, отчётливо вырисовывалась перспектива гор, расходящихся от плато к Белогорску, Головановке, Земляничному. Юг и запад закрывало верхнее плато Караби с вершинами Кара-Тау и Кенгечь-Оба.

Идя обратно в лагерь, я стал обдумывать свой дальнейший путь. По плану, я должен был выйти на южный обрыв плато с осмотром пещер, находящихся недалеко от маршрута. Но как добраться до обрыва, было непонятно: в лоб не возьмёшь, а в дорогах, разбегающихся в разные стороны, можно было запутаться. С дугой стороны, к метеостанции есть накатанная дорога вдоль северного склона массива (о ней мне говорила та женщина из Красносёловки). Беда в том, что вчера я не смог обнаружить репера на вершине горы, от которого идёт колея. Но я вспомнил, что вчерашние студенты говорили мне, что видели этот злополучный репер, и даже показали направление на него. Поэтому я решил ехать этой дорогой.

Заварив овсянку и съев одну из трёх вобл, которых вёз из дома, я стал разглядывать карту. В это время подсыхало моё ночное снаряжение. По мере подъёма солнца становилось всё теплее и теплее, и я постепенно стал раздеваться. Кто-то уже вылез из палатки и пытался раздуть вчерашний костёр. Я же не стал долго мешкать, собрал свои вещи, две оставшиеся воблы прицепил к рюкзаку снаружи, чтобы подсохли, и тронулся в путь.

Отъехав с километр с места ночёвки, я остановился для съёмки окружающей панорамы (фото 18) . К тому времени облачность увеличилась, но направление ветра не менялось - это признак того, что погода не скоро испортится. С этого места был виден и репер. Это придало мне бодрости, хотя и до того момента я не чувствовал себя вялым и не выспавшимся. Свежий воздух и физическая нагрузка делали своё дело. Репер находился на вершине Кубриали-Кыр, которая была отделена от массива пологой седловиной.

Тронувшись дальше, я заметил довольно большую группу туристов, спускающуюся навстречу мне. Это были ребята с Украины, а их руководитель, солидного роста и веса бородач - из Львова. Как свойственно, наверно, всем "западэнцам", он был высокого мнения о себе: стал расписывать свои походы пятой категории по Памиру и критиковать моё снаряжение. Но мне некогда было вступать с ним в перепалку, и мы разошлись с миром.

С горы Кубриали-Кыр открывалась живописная панорама северных отрогов Караби-яйлы и белогорского района с его водохранилищем и местной достопримечательностью - Белой Скалой (фото 19) . Несмотря на сильный ветер, буквально сбивающий меня с ног, я попытался снять всё это на видео. Здесь же, неподалёку от триангуляционного знака, я, как защитник природы и истовый крыманьяк, выкопал ножом ямку и похоронил свои отходы жизнедеятельности во главе с протёртыми носками, затем аккуратно заложил дёрном и придавил камнем.

Далее мой путь был виден, как на ладони: колея, спускаясь со склона, извивалась между карровыми блюдцами, где-то пропадая из поля зрения, где-то появляясь; в конечном итоге она вела к домику бывшей метеостанции, которая была с трудом различима в этом бескрайнем каменном море. Кстати, рельеф западной части Караби-яйлы был заметно ровнее восточной: на ней не было высоких вершин и глубоких ущелий; только гора Кара-Тау и прилегающая к ней Тай-Коба имели значительную высоту; остальная же местность казалась обычным полем где-нибудь на среднерусской возвышенности, исключение составляли лишь карровые гребни, исполосовавшие это поле широкими каменными грядками. На самом деле всё это находилось на высоте около 1000 метров над уровнем моря (фото 20) .

Обувшись с самого начала движения в шлёпанцы (пальцы ног всё ещё болели), я заметил, что они, шлёпанцы, позволяли как идти пешком, так и ехать, при этом ноги не потели и не скользили по камням. Поэтому я решил в этот день не переобуваться в велотуфли, потому что очень часто приходилось спешиваться из-за ухудшения дороги и крутых спусков (не надо забывать, что у меня не было переднего тормоза, а одним задним невозможно удержать велосипед на спуске, сидя верхом). Так, то пешком, то верхом, поднявшись по затяжному подъёму к высоте 980 м (фото 21) , я оказался у метеостанции.

В настоящий момент здесь уже не было метеостанции как таковой; вместо неё в двухэтажном домике находился КСС и турприют (фото 22) . Слева от домика находились какие-то полуразрушенные строения, напоминающие свинарник. Все эти сооружения были обнесены сетчатым забором. Войдя во внутрь, я встретил какого-то парня и на всякий случай спросил дорогу к Генеральскому. К тому моменту я решил отказаться от планируемого участка по Демерджи-яйле: во-первых, мне нужно было ремонтировать тросик, во-вторых, меня пугала вторая холодная ночёвка подряд (от метеостанции были уже видны северо-восточные склоны Стол-горы, местами покрытые снегом). Парень с умным видом побежал за картой. Через пару минут выходит довольным с потёртой картой-двухкилометровкой и что-то ещё пытается там разглядеть. Тогда я предложил ему свои распечатки карт в масштабе 1:50 000. Он очень удивился, но стараясь не подать вида, стал объяснять мне прописные истины. Потом он в конце концов заметил, что я приехал на велосипеде, и стал разглядывать мой велик. Поняв, что ничего нового от него не узнаешь, я попрощался с ним и поехал дальше.

Следуя карте, мне необходимо было обогнуть гору Кара-Тау вдоль опушки леса, растущего по склонам этой горы. Но вначале надо было немного перекусить, ведь с утра я ничего не ел, хотя было уже два часа пополудни. Спустившись в небольшое блюдце, я съел ещё одну воблу, запил её водой, и поехал дальше.

Выехав на дорогу, я заметил слева группу туристов, двигающихся в моём направлении по параллельной дороге. Подъехав ближе, я с ними поздоровался, но они мне ответили, что мы уже сегодня здоровались. Это оказались ребята, спускавшиеся мне навстречу на горе Кубриали-Кыр. Они меня узнали по двум воблам, висящим на моём рюкзаке. Я их поправил, что осталась уже одна. Потом мы некоторое время шли рядом, беседуя по разным вопросам. Я шёл и удивлялся, как всё-таки обманчива Караби-яйла: утром мы шли навстречу друг другу, а сейчас - в одном направлении, хотя они уверяли меня, что шли всё время прямо. Как же криво в таком случае ехал я?

Подойдя к развилке, ребята пошли прямо - им надо было выйти к верховьям реки Су-Ат. Я же повернул налево, в лес. Облака к этому времени сгустились, начал накрапывать дождик. Дорога по лесу была хорошо укатана, можно было ехать, но потом крутизна спуска увеличилась, и одним тормозом я не мог удержать гружёный велосипед. В самом начале спуска я немного ошибся в ориентировании и поехал на развилке влево. Встретив на поляне группу школьников c экскурсоводом, я спросил, куда ведёт эта дорога. Оказалось, что она поднимается на верхнее плато. Пришлось вернуться на развилку и ехать по правой дороге. Это была единственная ошибка (нет худа без добра: теперь я знаю дорогу на Кара-Тау), так как далее правильность направления определялась неуклонным крутым спуском. Эта дорога как будто специально была спрофилирована для горного велосипеда, оснащённого мощными тормозами и широкой резиной. Мой же велосипед с 22-миллиметровым клинчером спереди и оборванным тросиком был беспомощен на таком спуске.

Миновав поворот на Чигенитру и родник Ай-Алексий, крутизна дороги немного уменьшилась, стало гораздо теплее, листья на деревьях уже полностью распустились. Появился сигнал на сотовом телефоне, этим я сразу воспользовался, так как два дня уже не звонил домой. На одном из поворотов открылся живописный вид на Стол-гору (фото 23) . Отсюда она казалась неприступной, а ведь мы с неё спускались в1992 году…

Вот уже показались домики села Генеральское, и, миновав широкое поле, я уже был в селе. Выехав по верхней дороге из села, я стал осторожно спускаться по шоссе в Солнечногорское, стараясь не развивать скорость более 15 км/час, иначе было очень трудно погасить ускорение, или, что ещё хуже, оборвать последний тросик. В результате вместо 10 минут я спускался 25. Подъезжая к трассе и давя из последних сил на тормоз, я увидел проезжающих по дороге велотуристов. Пока я стоял и думал, что же делать дальше, ещё проехали какие-то ребята. И тут промелькнула мысль: а не встречу ли я опять тех "весёлых ребят"? И, увидев спускающуюся третью группу (прямо нашествие какое-то!), я спросил, не видели ли они группу из Москвы из четырёх ребят и двух девчонок? "Да вон они спускаются" - был ответ. И действительно, через пару минут подъезжают всё те же знакомые лица. В это же время подъехала ещё одна, пятая по счёту, группа велосипедистов, и мы все вместе начали обсуждать возможность коллективной ночёвки. Последние предлагали остановиться прямо на берегу, в черте жилой зоны, но моим ребятам это не понравилось; два разведчика поехали на левый край пляжа, один - на правый, но они вернулись ни с чем: все укромные места были заняты палаточниками. А так как у них были девушки, им требовалось больше удобств в смысле туалета. В раздумьях остановились у палатки и съели по мороженому. Подкрепившись, решили снять жильё, благо, стоило оно недорого - всего 10 грн в сутки.

Я решил не экономить и присоединился к ребятам - всё-таки, почти своя группа; хотя, если реально посмотреть на действительность, мы были слишком разные, чтобы быть вместе. Во-первых, они были моложе меня на десяток лет, и не все могли этот барьер преодолеть в себе; во-вторых, некоторые из них работали на высоких должностях или на престижной работе: один из ребят, например, был директором телеканала Муз-ТВ. Но моё общество они терпели и относились к моему присутствию снисходительно, а порой, может быть, даже с жалостью. Но я решил не обращать на это внимания - главной заботой у меня был ремонт велосипеда, и я рассчитывал на их помощь.

Итак, после двух-трёх рейдов по посёлку, мы нашли подходящее жильё - прямо около моста через речку, и с выходом на море через заднюю калитку. После небольшой сумятицы распределились, кто где живёт (кроме нас, у этой хозяйки жила ещё туева хуча народу); мне досталась отдельная комната с тремя кроватями. После расквартирования я сразу занялся ремонтом. У Максима (на то он и Доктор) нашлась целая пригоршня всяких винтиков и гаечек, с помощью которых я смог починить тормоза. Тем временем хозяйка натопила баню, и мы с Пашей (или Петей - забыл, как его зовут) пошли приводить себя в порядок. Помылись, побрились, постирались - стало намного легче, как физически, так и морально. Потом ребята (точнее, девчата) стали готовить ужин, а я, чтобы не мешать им, пошёл за пивом. Но так как стол был один, мне волей-неволей пришлось потом присоединяться к их компании, и, хотя я скромно отказывался от их угощений, Наташа, воспользовавшись моей отлучкой за чаем, наложила мне полную тарелку пельменей с салатом из овощей. От выпивки я отказался, так как пил пиво и доедал последнюю воблу. Потом ребята принесли игрушку-ведьму, которую они купили ещё в поезде. Но она была сломана, и мы с Доктором "вылечили" её, потом стали пугать местную детвору. Тем временем наступил вечер; ребята достали гитару, шампанское, вино - в общем, оттягивались по полной программе. Посидев с ними ещё немного, я всё-таки решил пойти спать - первый раз на обычной кровати. Но спалось плохо: то ли кровать была слишком мягкая, то ли это был эффект помещения - короче, проспал я до 8 часов.

Иллюстрированный рассказ о велопоходе

2002 год

5 день

3 МАЯ