Иллюстрированный рассказ о велопоходе

Несмотря на то, что ночевали мы в капитальном помещении, где живут люди даже зимой, под утро стало довольно прохладно. Спустившись вниз, я встретил Гену, который уже был на ногах: оказывается, кроме нас, вчера под вечер приблудилась ещё парочка туристов, парень с девушкой, и они собираются посетить пещеру в сопровождении Гены. Тогда я его попросил взять меня с собой. Мне уже второй год хотелось посмотреть, как выглядят эти пещеры, хотя бы снаружи. Гена не отказал мне, и, оставив Андрея за коменданта, мы отправились на яйлу (фото 27). Кроме фотоаппарата, я ещё взял с собою GPS, так как возвращаться мне предстояло одному (я не собирался без соответствующей экипировки спускаться в пещеру), а идти было довольно далеко - около 45 минут. Заодно надо было занести в прибор реальное местоположение одной из уникальных пещер Караби - Большой Бузлук.

По дороге я разговорился с парнем. Выяснилось, что они шли встречным курсом - через Демерджи, Джур-Джур и Караби. Позавчера они попали в жуткий дождь (видимо, из тех туч, которые мы видели в Приветном), потом кое-как просохли, а вчера поднялись на Караби и каким-то образом проскочили мимо метеостанции, уперевшись в КПП воинской части. Там им указали, куда нужно идти, и вот теперь они здесь.

Тем временем мы подошли к пещере, хотя она никак не выдавала своего присутствия, и только торчащая вверх палка служила опознавательным знаком. Мы обогнули раскидистый бук, и пещера неожиданно открылась своим чёрным прохладным зевом (фото 28). Внутрь пещеры вела узенькая тропинка, ограниченная слева выступающими скользкими камнями, а справа - многометровым обрывом. Где-то внизу ухал филин. Вспугнутая пришельцами, из глубины с шумом выпорхнула стая голубей.

Сфотографировавшись, я стал осторожно спускаться по тропинке, пальцами цепляясь за скользкие выступы. Тропа заканчивалась небольшой площадкой с гротом, на которой Гена уже привязывал верёвку: дальше спускаться можно было только с её помощью. Ледяное дыхание пещеры усилилось, и по коже побежали мурашки. Гдето на глубине 20-ти метров видны были огромные сосульки (фото 29). Вдоволь налюбовавшись видом подземелья, я попрощался со своими попутчиками и выбрался на свет Божий. Включив в навигаторе режим GO TO и, указав координаты метеостанции, я бодро зашагал обратно, следуя показаниям моего электронного помощника (надо заметить, что от Бузлука метеостанции не видно, а тропинка, по которой мы шли, очень часто терялась из виду).

Вернувшись на метеостанцию, я застал Андрюшу на том же месте, и, как мне показалось, в той же позе, что и два часа назад. Он выглядел достаточно бодрым, чего нельзя было сказать обо мне, протопавшем десяток километров по карровому рельефу. Но делать нечего - надо было ехать. Мы довольно быстро собрались, и в 10:40 тронулись в дальнейший путь.

Погода была отличная, но, несмотря на это, мой попутчик нарядился в тёплую велорубашку с рукавами и тёплые штаны (фото 30). Обогнув Каратау, мы вошли в лес. Дорога оказалась довольно раскисшей, видимо, после позавчерашнего дождя. У меня начали закрадываться сомнения о лёгкости преодоления этого участка пути, хотя Гена говорил, что она полностью проезжая и что недавно здесь проходили гонки на джипах. Настало время включать GPS - необходимо было найти поворот, ведущий на родник Су-Ат и далее на Демерджи. Поворот я нашёл очень точно (благодаря прибору), да и дорога была довольно приятной - ехать можно было почти везде. Единственное, что я забыл сделать дома - не занёс координаты источника, на котором необходимо было сделать запас воды. Но благодаря шестому чувству я остановился у развилки направо, и, оставив велосипед, пошёл по тропинке пешком, прихватив фляжки. Приблизительно метров через триста послышалось журчанье воды, и перед моим взором предстал большой металлический бак с вытекающей из его верхней части струйкой воды. Рядом разлилось небольшое озеро, с берегами, заросшими невиданными доселе растениями с огромными листьями, похожими на нашу мать-и-мачеху (фото 31). Набрав воды и умывшись, я вернулся к велосипеду и предложил Андрюше сходить на экскурсию к роднику.

Приближаясь к верховьям реки Бурульчи, рельеф дороги стал более крутым, сама дорога ухудшилась, и, к моему большому сожалению, GPS стал часто терять спутники. Лес помрачнел до такой степени, что снимать без вспышки было невозможно (фото 32). Многочисленные притоки избороздили дорогу крутыми оврагами, и нам приходилось то карабкаться вверх, то на всех тормозах спускаться вниз. Здесь я придумал новый, хотя и небезопасный, способ торможения: спустившись с седла вперёд, и сняв правую ногу с педали (я предусмотрительно в этот день надел шлёпанцы), тормозил пяткой по земле, одновременно жав на оба тормоза руками. Иногда, правда, попадались ровные участки, заросшие мятой и теми лопухами, что у Су-Ата. Теперь главной задачей было - не пропустить поворота на урочище Тырки, поэтому приходилось часто останавливаться, доставать карту, компас, ловить спутники.

Наконец, мы вышли на поляну, по своим очертаниям и размеру похожую на нужное место; тщательно проверив соответствие карты реальной местности, мы повернули налево, и вскоре выехали в редколесье, откуда проглядывал северный борт Демерджи-яйлы. Начался подъём по склону горы Замана (фото 33). Всё шире и шире открывалась панорама предгорий; всё больше и больше сказывалась усталость; но радовало то, что мы выбрались из мрачного леса, то, что скоро подъём закончится и мы выйдем на относительно ровную яйлу. Что думал в это время Андрей, мне было неведомо, так как он отстал на пол-километра. Чтобы не тратить время попусту в ожидании, я достал бутылку Каберне (которую я вёз аж из Морского!), перелил часть в маленькую бутылочку и время от времени попивал из неё. К концу подъёма мне стало очень хорошо.

Итак, мы вышли-таки на Демерджи-яйлу недалеко от горы Тирке. Подойдя к обрыву, перед нами открылся великолепный вид на ущелье Хапхал и побережье (фото 34). Далее наш путь лежал строго на юг - по плану мы должны были ночевать на Джурле. Дорога за редким исключением позволяла ехать; правда, Андрюша пару раз падал, но, скорее всего, из-за общей усталости, чем от сложного профиля. Вообще рельеф яйлы сильно отличался от рельефа Караби: если там в основном были воронки и карровые блюдца, то здесь дыбились длинные гребни, похожие на спины динозавров (фото 35).

Изредка поглядывая на GPS, я удивлялся, как обманчиво расстояние по яйле: по прямой до Джурлы оставалось километра полтора, но мы то удалялись, то приближались, следуя прихотям колеи; порой мне снова казалось, что мы где-то пропустили поворот, что едем уже к Северной Демерджи. Но мои опасения оказались напрасны. Дорога, уходя резко вниз, так же резко стала поворачивать влево (фото 36), показания GPS выровнялись, и мы выехали на перекрёсток с установленным щитом: "стоянка Верхняя Джурла".

Вверх от перекрёстка уходила крутая тропа на Южную Демерджи; там мелькали микроскопические фигурки людей; дорога же уходила влево и вниз. Вправо и тоже вниз шла извилистая тропинка, совпадающая по направлению с треком (фото 37). Мы начали спуск, и через пару сотен метров вышли к небольшому пруду. Два парня сидели с удочками. Нам они представились охранниками заповедной зоны, начали трясти какими-то постановлениями, короче, требовали деньги. Я был к этому готов, и мы заплатили по две гривны за ночлег и по пять за костёр. Костёр был необходим, так как ночёвка могла быть холодной. Кроме того, я купил у них черешни и карасей, которых они наловили в пруду.

Мой попутчик был довольно сильно измотан - это было видно по его координинации. Он долго что-то искал в своём рюкзаке, совершенно не заботясь о разворачивании палатки, приготовлении костра, чистке рыбы и т.п. Пришлось в одиночку устанавливать палатку и разводить костёр, чистить рыбу.

Возни с рыбой было больше, чем я думал: караси были мелкие; отсутствие сковороды мы компенсировали Андрюшиными спицами, нанизав рыбу подобно шашлыку (фото 38). Уже совсем стемнело, Андрюша начал приходить в себя и даже взялся за колку дров. Я не стал его останавливать, лишь попросил отойти подальше, чтобы разлетающиеся поленья не завалили мой примус и не попали в меня. Пока я варил свой ужин, начали поспевать караси, которые усохли до такой степени, что есть их нужно было целиком, иначе всё ушло бы в отходы.