Иллюстрированный рассказ о велопоходе
По заповедным местам
2003 год
|
23 июня. Понедельник
Здоровье Доктора продолжало оставаться плохим и утром. Ко всему прочему, он охрип, лицо отекло и имело помятый вид. Но, несмотря на это, он решил ехать с нами. К сожалению, почти перед нашим выездом началась гроза, которая продолжалась около двух часов, и было впечатление, что она никогда не кончится. Поэтому мы решили ехать в любом случае, и, как только дождь ослабел, мы попрощались с Тамарой Васильевной и выехали в направлении Ялты.
После обеда в кафе на автостанции погода начала налаживаться, и, когда мы покидали город, вышло солнце. Выехав на верхнюю трассу, мы погнали на Ялту. На дороге ещё кое-где были лужи, но они быстро сохли под жарким крымским солнышком. Вот и знакомый поворот на Бахчисарай. Доктор, несмотря на свою болезнь, продолжал оставаться лидером, а я опять стал заложником Андрюшиного насоса, так как где-то поймал удар, и шина начала травить воздух. Чтобы не связываться с заменой камеры, я стал поступать следующим образом: дожидаюсь Андрюшу, накачиваю его насосом колесо, еду; когда давление падает сильно, слезаю и качу велосипед пешком; когда колесо совсем спускает, жду Андрюшу и т.д.
Так я доехал почти до вершины (фото 52). В конце концов, мне надоело каждый раз подкачивать, и я вспомнил старый "трубочный" способ: залил с помощью насоса воды в камеру и накачал. И это подействовало. Весь оставшийся путь подкачка не требовалась.
Доктора мы встретили только у скалы Шишко - он уже успел поесть шашлыка и поторговаться с местным армянином насчёт микроавтобуса. Наверху, как всегда было ветрено и холодно. Не тратя зря времени, мы собрались и поехали дальше. При сильном лобовом ветре даже по яйле ехать было трудно. Доктор одел на себя всё, что можно - его знобило. Принимая во внимание его состояние, а также наше отставание от графика, я предложил не ехать через Чайный Домик, а спускаться в Соколиное по шоссе. В качестве альтернативы можно было сходить на водопад Серебряный из Соколиного, точнее, с поляны.
Заправившись водой на роднике, мы вскоре доехали до Большого Каньона. Там на удивление было тихо - ни туристов, ни торговцев. Единственная палатка на дороге была действующей. Скучающая продавщица была рада пообщаться с Доктором, который понемногу начал приходить в себя, раз стал обращать внимание на девушек. В ресторане тоже никого не было - видно, прошедший дождь распугал отдыхающих. Нам ничего не оставалось, как уезжать отсюда в поисках ночлега.
Проехав ровно два километра, мы нашли поляну, на которой раньше (в прошлом веке!) не раз останавливались на ночевку. Но как она изменилась! Раньше она мне казалась просторной, светлой; на ней росли несколько огромных грецких орехов. Сейчас орехов не было, поляна казалась маленькой и заросшей. Тем не менее, мы свернули вправо и, миновав открытый участок, углубились в лес. Поляна, на которой мы остановились, была не очень приятная для ночлега: глинистая почва без травы, местами раскисшая от дождя; отсутствие дров и укромных мест для установки палатки. Но особого выбора не было. Поставили палатку, нашли кое-какие ветки, разожгли костёр.
Маленькое лирическое отступление. Несмотря на то, что сейчас в изобилии имеются всяческие горелки и примуса, всё-таки костёр в походе - неотъемлемый атрибут. Костёр - это не просто средство для приготовления пищи - для этого как раз больше подходят примуса и горелки. Костёр - это источник энергии и объединения людей в коллектив, средство для выживания и предмет поклонения. Костёр - это живое существо, жизнь которого зависит от собравшихся вокруг него людей - либо он потухнет от небрежно брошенного в него полена, либо будет гореть долго и ровно, согревая тело и душу. Язык костра - его языки пламени. Он то кричит - и тогда пламя рвётся в небо; то говорит спокойно, облизывая поленницу; то шепчет - и тогда пламя исчезает из виду, и только по сизому дымку и жару от углей можно определить, что он жив. Костёр - он и пекарь, и лекарь, и собеседник. Вероятно, в генах у нас заложено ещё с каменного века, что источником жизни являлся костёр, очаг.
Доктор, правда, имел другую точку зрения по поводу костра. Он сравнивал нас с бомжами, с бездомными времён двадцатых годов, то есть с теми, кто не в состоянии находиться в тепле, чистоте, в более комфортных условиях. Я предположил, что это, по-видимому, связано с тем, что мы путешествуем по достаточно обжитому месту: достаточно переместиться на несколько километров - и не нужно разводить костёр, ставить палатку, ночью ёжиться и дрожать от холода. Если бы мы были в тайге, наверное, таких мыслей не возникало.
Тем временем сумерки сгустились, темы для обсуждения исчерпали себя и все разошлись по своим местам ночлега.
За день проехали 57 км.
Читать далее